Элис Петерсон - Только будь со мной
Я улыбнулась ещё шире.
– Только не говори его маме.
– Даже не думал.
– Она меня пугает. А тебя?
– Нет, не очень. Она тебе понравится, когда ты получше её узнаешь.
– Ясно. А расскажи мне об Анне. Какая она?
Задав этот вопрос, я наблюдала за реакцией Рича, поскольку помнила, что Чарли говорил о его несчастной любви к Анне.
– Она сексуальная.
– Иногда вы, парни, бываете такими поверхностными. Как лужи.
– А вот это уже комплимент. Во-первых, ты сказала «иногда». А во-вторых, в нашей дождливой стране лужи бывают очень даже глубокими. Настолько глубокими, что однажды в сочельник мне пришлось выплывать через пассажирское окно моего затопленного автомобиля.
Я засмеялась.
– Ну ладно, какая она на самом деле? Я хочу узнать все сплетни до того, как мы приедем.
– Ну, она журналистка, работает в модном издании, довольно долго жила в Нью-Йорке, но недавно разругалась со своим парнем. Он оказался женат и вёл двойную жизнь.
– Лживый урод.
– Это точно. Но Анна никогда не умела разбираться в людях. Мы встречались больше года. – Он включил музыку. – А потом она вычеркнула меня из своей жизни.
– Почему так получилось, Рич?
– Я тоже ума не приложу, я же мечта любой девушки, – попытался пошутить он, но его выдавали покрасневшие щёки.
– Что ж, ей же хуже.
– Я тоже стараюсь себя в этом убедить. Как бы то ни было, мы бы все равно не ужились вместе. Она зажигательная и открытая. Я для неё слишком спокойный и нерасторопный. Как там это называется? Две противоположности?
– Инь и ян?
– Точно! Я инь, она ян. Инь ян нет работать, – добавил он с ужасным китайским акцентом.
– Иногда это работает, – возразила я, вспоминая о своих родителях. – К тому же, мы с Эдвардом были слишком похожи, у нас получился инь и инь, поэтому нам намного комфортнее быть друзьями. Может, тебе стоит поговорить с ней?
– Чтобы она опять растоптала моё сердце? Нет, спасибо. Скажу тебе честно, Кас, с этими Беллами надо держать ухо востро.
Когда машину тряхнуло на «лежачем полицейском», мне вспомнился тот день, когда Чарли впервые привёз меня в родительский дом. Это было больше года тому назад. Я вдруг осознала, сколько всего хорошего произошло с того дня, и насколько я была счастлива сейчас, в этот самый момент. Я хотела навсегда остаться в сегодняшнем дне.
Когда мы заехали во двор, Рич посигналил. Из дома вышли Чарли с отцом. Он открыл дверцу машины и расцеловал меня в обе щеки.
– Как доехали? Я скучал по тебе, – прошептал он мне на ухо.
Достав с заднего сидения кресло и съёмные колёса, Чарли поставил их передо мной. Пока я соединяла конструкцию, я чувствовала на себе взгляд его отца.
– Так интересно наблюдать, как ты это делаешь, – заметил он. – Какие хитрые нынче технологии. Могу я взять твой чемодан, Кассандра?
– Спасибо, мистер Белл. И, пожалуйста, зовите меня Кас.
– Тогда и ты зови меня Генри, – добродушно ответил он. – Когда ты говоришь «мистер Белл», я чувствую себя стариком.
Когда Генри зашагал к дому с моим чемоданом, Чарли наклонился и поцеловал меня в губы.
– Вас точно раскроют, – подзуживал нас Рич, неся в руках свой чёрный смокинг.
– Боже мой! – взвизгнула Анна. Рич уронил свой костюм на пол, когда она повисла у него на шее.
На ней были узкие джинсы и мешковатый розовый свитер. Короткие волосы выкрашены в натуральный блонд.
– Моя сестра, Анна, – представил её Чарли. – Хотя ты, наверное, уже догадалась.
Она посмотрела на меня через плечо Рича.
– О, чёрт, извини! – Подходя ко мне, она наступила на воротник его рубашки. Рич подобрал свой костюм с пола, не проронив ни слова.
– Анна, знакомься – это Кас.
Она наклонилась ко мне, чтобы поцеловать в обе щеки. Анна отличалась красотой девочки-сорванца. На лице не было ни грамма косметики – исключительная природная миловидность. Ее голубые глаза, казалось, должны были светиться в темноте. А её короткое каре подчёркивало изящную шею и благородные черты лица.
– А где твоя собака? – поинтересовалась Анна.
– Я оставила Тикета у своей подруги Сары, – объяснила я. Мэтт обожал собак, поэтому они сразу согласились приютить Тикета у себя. Завтра они собирались взять его на пикник в Хэмпстед-Хит.
– Какая жалость! Мне так хотелось с ним познакомиться! Я умираю от голода! – воскликнула она, потянув Рича по направлению к гостиной.
Чарли положил руку мне на плечо, но поспешно одёрнул её, как только Анна обернулась к нам, чтобы поторопить.
После лёгкого обеда мы отправились на прогулку вокруг поместья. Миссис Белл решила к нам не присоединяться. Рич и Анна размеренно шагали впереди, в то время как Генри останавливался каждые три минуты. Он сказал мне, что тщательно пометил названия всех посаженных им деревьев, поскольку после его смерти никто не сможет сказать, что есть что.
– Каждое дерево символизирует какое-то важное событие в моей жизни, – заявил он. – Например, вот это я посадил, когда родился Чарли. Дерево называется Metasequoia glyptostroboides[35].
– Я никогда в жизни это не выговорю, – восхитилась я.
– Папа знает латинские названия всех своих деревьев, – сказал Чарли.
– Другое его название – просто метасеквойя.
– А вот это нетрудно запомнить.
– Она сейчас должна достигать двенадцати метров в высоту, – продолжал Генри. – Это быстрорастущее хвойное дерево. Сначала, по весне, у него розовые листья, а ближе к лету они становятся зелёными.
– Должно быть, интересно наблюдать за сменой цветов, – предположила я.
– Да, это удивительное зрелище. Пойдёмте дальше. Вот красавица Liquidambar styraciflua[36].
– Генри, вы специально говорите по-латыни, чтобы покрасоваться!
Пробираясь к стволу дерева, он несколько раз поцарапался о чертополох.
– У этого дерева очень симпатичные листья. По форме они напоминают кленовые. У Liquidambar tyraciflua есть несколько разновидностей. Эта называется Лэйн Робертс.
– Её листья тоже меняют цвет?
– О, да! Осенью цвета просто волшебные. От жёлтого до красного и даже винного.
– Пока это дерево мне нравится больше всех, – призналась я. – Оно очень красивое.
Услышав мои слова, Генри сорвал один листок и протянул его мне.
После вечернего чаепития миссис Белл проводила меня до моей комнаты.
– Надеюсь, тебе здесь понравится, Кассандра.
– Большое спасибо, здесь очень мило, – ответила я, осматривая комнату со смежной ванной комнатой. На трюмо стояла ваза с цветами и маленькая стеклянная вазочка с листиком амбрового дерева, который подарил мне Генри.
– Хорошо. Отдохни перед вечеринкой.
Когда она закрыла за собой дверь, я смогла вздохнуть с облегчением.
– Чарли, что ты здесь делаешь? – послышался её голос из коридора.
– Я хотел проверить, как дела у Кас.
– Она отдыхает. Не мог бы ты мне помочь?
– Да, мам, через минуту. – Последовала непродолжительная пауза. – Я скоро спущусь.
Наконец до меня донеслось поскрипывание паркета – миссис Белл ушла.
Чарли вошёл в мою комнату и улёгся на кровать. Я присоединилась к нему.
– Иди ко мне, – сказал он, прижимая меня к себе.
– Как приятно, – произнесла я. – Я так по тебе соскучилась.
Лёжа в объятиях друг друга, мы обсудили моё решение попробовать вернуться в Королевский колледж. Я сказала ему, что мой научный руководитель продвигает моё дело в ректорате и, если меня восстановят, то уже осенью я возобновлю учёбу.
– Я так тобой горжусь! – прошептал он, обхватывая меня за талию.
Мы целовались, пока не услышали за дверью чьи-то шаги.
– Правда, весело скрывать свои отношения, прятаться и шушукаться? – прошептал Чарли, прикрыв мне рот рукой, чтобы я не смеялась в голос.
Когда шаги стихли, я прошептала в ответ:
– Ты нервничаешь из-за предстоящего разговора с мамой о наших отношениях?
– Нет.
– Ты уверен? То есть, если мы ничего не скажем на этих выходных, то это нормально. Но если у тебя есть какие-то сомнения…
– Почему у меня должны быть какие-то сомнения? Ты сама не уверена в наших отношениях?
Анна ворвалась в комнату без стука, и Чарли отпрянул от меня так резко, что чуть не свалился с кровати. Он встал, стараясь пригладить взъерошенные волосы, и сказал тоном дворецкого:
– Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.
– Конечно, – ответила я, смущаясь так же, как и он. – Будет сделано.
– Ух ты! – воскликнула Анна, отталкивая Чарли с дороги. – Ты наденешь это сегодня, Кас?
